Зачем вам ехать в Триест? Странно, этот вопрос себе не задавали югославские партизаны, которые в конце войны раз десять отбивали его у фашистов, пока наконец не освободили в мае 1945-го. Последние немецкие части, а Германия успела для пользы дела оккупационно забрать Триест у Италии, засели в древней крепости Сан-Джусто и соглашались сдаться только новозеландцам (были и такие союзники), но никак не головорезам Тито. У них был свой резон. Когда город отдали югославам, те там устроили настоящий красный террор без скидок на адриатический климат. До того в Триест надо было Муссолини, Габсбургам, Наполеону, Венецианской республике, епископам, франкам, римлянам и разным доисторическим личностям. После того город с 1947 по 1954 год был квазинезависим под прикрытием англо-американских войск, пока все-таки не отошел к прощенной союзниками Италии. Да еще почти два века - XVI11 и XIX - Триест просуществовал в статусе вольного города, свободного порта.
Если взглянуть на карту, то связанный с метрополией узкой береговой полоской Триест, по-хорошему, стоит на границе Словении и Хорватии. Понятно, что здесь забыл Тито, вот же оно, под боком прямо.
В принципе Триест - станция-пересадка между тремя культурами: латинской, славянской и немецкой. В лучшие годы это был южный курорт Австро-Венгерской империи, главный выход к морю срединного царства пражских клерков и венских художников-извращенцев. Под итальянской юрисдикцией Триест захирел, утратил прежнее значение, лишился космополитизма, условно ганзейского духа, лихого обаяния порто-франко. Но гены пальцем не размажешь: до полной итальянификации Триесту еще далеко.
Вы же были уже в Италии? Да ладно, все были в Италии. После Рима, Флоренции, Венеции, Милана, Сицилии, Сорренто и Римини, Апулии и Тосканы хочется Италии неожиданной, другой. Другая Италия - это у Триеста второе имя. Для крикливой страны ярких фраз и недвусмысленных вкусов Триест удивительно спокоен и флегматичен. Никакой южной жестикуляции и безумцев на скутерах. Повсюду славянская мягкость и немецкая точность (в центре города поразительно много настенных часов).
Триест выбивается из жанровых определений. Брюссель можно объяснить через Париж, Нью-Йорк - через Лондон. Даже Венецию - через Стамбул. Здесь же пресловутое равенство самому себе и слишком много удобных, нисколько не раздражающих противоречий.
Триест - маленький большой город. Промышленный центр, утопающий в садах и парках, морской порт, где нечасто встретишь моряка, а чайки не кружат над завтраком. Центральная площадь de H'Unita d'ltalia - ну чисто венецианская Сан-Марко, есть даже свой Гранд-канал - недоразумение на три квартала, но в трезвом уме, какая тут Венеция? Кроме того очевидного факта, что все это побережье долго ходило под дожами и понятно, где идеологический центр всей Северной Адриатики.
Местные римские развалины Teatro Romano - услужливо подписанные по-словенски Rimsko Gledalisce - и не мелкая бытовая подробность, как в Кельне, и не краеведческая жемчужина, как в сотнях европейских населенных пунктах, и не смысл существования, как в Карфагене. Ну есть и такая достопримечательность. Парк Сан-Джусто, примыкающий к крепости, весь из себя домашний. Хочешь - сиди на развалинах, хочешь - приляг. Туризм есть, но в основном внутренний - плюс из соседних стран. В магазинах поразительная для недалекой отсюда Венеции и вообще городского севера Италии дешевизна.
Но вам сюда, понятное дело, не за Primitivo Manduro по два с полтиной. Триест - одна из важнейших географических точек в литературе XX века. Здесь изгнанный из Ирландии Джойс писал начало своего «Улисса», одной из книг, которые делят все человечество на тех, кто прочел, тех, кто собирается, и тех, кого это вообще не волнует.
Джойс описывал родной Дублин по состоянию на 16 июня 1904 года - тот самый Блумз-день, когда малограмотная официантка Нора Барнакл (будущая жена писателя) впервые утолила Джойсовы печали при помощи носового платка. Но перед глазами у него стоял другой портовый город как модель вселенной. Отсюда и выбор героя. Венгерский еврей Леопольд Блум - типаж не самый частый для Дублина начала века, а вот для Триеста-очень даже. Местные Джойса уважают, называют «почетным лорд-мэром». На единственном мосту через коротюсенький Гранд-канал стоит статуя. Очкарик в шляпе с удивленным лицом. Годы жизни.
Энтони Берджес - крупнейший специалист по этим вопросам - утверждал, что бессмысленно перечислять, в каких триестских заведениях выпивал молодой ирландский писатель. Во всех, что тогда работали. И ночевал в соседней канаве. Но одно стоит посетить обязательно. Это кафе «Сан-Марко». Темное, с зеркалами и картинами, с барной стойкой не хуже, чем в «Фоли-Берже», и кельнерами, как при императоре Франце Иосифе - тут вообще многое делают с оглядкой на Вену. Так вот «Сан-Марко», традиционное место встречи триестских интеллектуалов и сочувствующих, многим напоминает московское кафе «Маяк». Ну без в умат пьяных главредов и актеров, с поправкой на мягкость нравов. Но все равно очень похоже.
Понятно, что теперь в любой скандинавской деревне есть китайский ресторан, а в Южной Америке готовят франкфуртские сосиски. Что каждый тут может заказывать еду на нескольких языках, а национальная чистота - фикция, когда безвредная, а когда и не очень. Козырь Триеста, что все его слагаемые родные. Тут можно, оставаясь в Италии, заказывать венский кофе на славянском языке. Не совершая кросскультурный прыжок, а кланяясь местной традиции. Это, конечно, было сильно по душе Джойсу, чей следующий за «Улиссом» и последний роман «Поминки по Финнегану» написан вообще не на английском, а на по случаю придуманной смеси десятков языков. Джойсу в Триесте нравилось. Ему сюда было надо. Вам тоже.
Есть
Везде смело заказывайте рыбу. Она тут беспроигрышный вариант. Специалитет-pesce miste, разная мелкая морская живность в кляре. Нерыбный колорит можно почувствовать в кабачке Pepi на via della Risparmio. Тут готовят все, что угодно, из того, что раньше хрюкало. В рабочий полдень не протолкнуться.
Смотреть
Кроме Сан-Джусто неподалеку от Триеста есть еще роскошный замок Мирамаре. Зелень, хвоя, бриз. Главное, чтоб ваше посещение не совпало с высадкой итальянских школьников.
Гулять
Либо в многочисленных садах, либо в районе piazza dell'Unita d'ltalia. За активной ночной жизнью жители Триеста ездят в другие места, включая Словению, где принято даже ужинать.
Если взглянуть на карту, то связанный с метрополией узкой береговой полоской Триест, по-хорошему, стоит на границе Словении и Хорватии. Понятно, что здесь забыл Тито, вот же оно, под боком прямо.
В принципе Триест - станция-пересадка между тремя культурами: латинской, славянской и немецкой. В лучшие годы это был южный курорт Австро-Венгерской империи, главный выход к морю срединного царства пражских клерков и венских художников-извращенцев. Под итальянской юрисдикцией Триест захирел, утратил прежнее значение, лишился космополитизма, условно ганзейского духа, лихого обаяния порто-франко. Но гены пальцем не размажешь: до полной итальянификации Триесту еще далеко.
Вы же были уже в Италии? Да ладно, все были в Италии. После Рима, Флоренции, Венеции, Милана, Сицилии, Сорренто и Римини, Апулии и Тосканы хочется Италии неожиданной, другой. Другая Италия - это у Триеста второе имя. Для крикливой страны ярких фраз и недвусмысленных вкусов Триест удивительно спокоен и флегматичен. Никакой южной жестикуляции и безумцев на скутерах. Повсюду славянская мягкость и немецкая точность (в центре города поразительно много настенных часов).
Триест выбивается из жанровых определений. Брюссель можно объяснить через Париж, Нью-Йорк - через Лондон. Даже Венецию - через Стамбул. Здесь же пресловутое равенство самому себе и слишком много удобных, нисколько не раздражающих противоречий.
Триест - маленький большой город. Промышленный центр, утопающий в садах и парках, морской порт, где нечасто встретишь моряка, а чайки не кружат над завтраком. Центральная площадь de H'Unita d'ltalia - ну чисто венецианская Сан-Марко, есть даже свой Гранд-канал - недоразумение на три квартала, но в трезвом уме, какая тут Венеция? Кроме того очевидного факта, что все это побережье долго ходило под дожами и понятно, где идеологический центр всей Северной Адриатики.
Местные римские развалины Teatro Romano - услужливо подписанные по-словенски Rimsko Gledalisce - и не мелкая бытовая подробность, как в Кельне, и не краеведческая жемчужина, как в сотнях европейских населенных пунктах, и не смысл существования, как в Карфагене. Ну есть и такая достопримечательность. Парк Сан-Джусто, примыкающий к крепости, весь из себя домашний. Хочешь - сиди на развалинах, хочешь - приляг. Туризм есть, но в основном внутренний - плюс из соседних стран. В магазинах поразительная для недалекой отсюда Венеции и вообще городского севера Италии дешевизна.
Но вам сюда, понятное дело, не за Primitivo Manduro по два с полтиной. Триест - одна из важнейших географических точек в литературе XX века. Здесь изгнанный из Ирландии Джойс писал начало своего «Улисса», одной из книг, которые делят все человечество на тех, кто прочел, тех, кто собирается, и тех, кого это вообще не волнует.
Джойс описывал родной Дублин по состоянию на 16 июня 1904 года - тот самый Блумз-день, когда малограмотная официантка Нора Барнакл (будущая жена писателя) впервые утолила Джойсовы печали при помощи носового платка. Но перед глазами у него стоял другой портовый город как модель вселенной. Отсюда и выбор героя. Венгерский еврей Леопольд Блум - типаж не самый частый для Дублина начала века, а вот для Триеста-очень даже. Местные Джойса уважают, называют «почетным лорд-мэром». На единственном мосту через коротюсенький Гранд-канал стоит статуя. Очкарик в шляпе с удивленным лицом. Годы жизни.
Энтони Берджес - крупнейший специалист по этим вопросам - утверждал, что бессмысленно перечислять, в каких триестских заведениях выпивал молодой ирландский писатель. Во всех, что тогда работали. И ночевал в соседней канаве. Но одно стоит посетить обязательно. Это кафе «Сан-Марко». Темное, с зеркалами и картинами, с барной стойкой не хуже, чем в «Фоли-Берже», и кельнерами, как при императоре Франце Иосифе - тут вообще многое делают с оглядкой на Вену. Так вот «Сан-Марко», традиционное место встречи триестских интеллектуалов и сочувствующих, многим напоминает московское кафе «Маяк». Ну без в умат пьяных главредов и актеров, с поправкой на мягкость нравов. Но все равно очень похоже.
Понятно, что теперь в любой скандинавской деревне есть китайский ресторан, а в Южной Америке готовят франкфуртские сосиски. Что каждый тут может заказывать еду на нескольких языках, а национальная чистота - фикция, когда безвредная, а когда и не очень. Козырь Триеста, что все его слагаемые родные. Тут можно, оставаясь в Италии, заказывать венский кофе на славянском языке. Не совершая кросскультурный прыжок, а кланяясь местной традиции. Это, конечно, было сильно по душе Джойсу, чей следующий за «Улиссом» и последний роман «Поминки по Финнегану» написан вообще не на английском, а на по случаю придуманной смеси десятков языков. Джойсу в Триесте нравилось. Ему сюда было надо. Вам тоже.
Есть
Везде смело заказывайте рыбу. Она тут беспроигрышный вариант. Специалитет-pesce miste, разная мелкая морская живность в кляре. Нерыбный колорит можно почувствовать в кабачке Pepi на via della Risparmio. Тут готовят все, что угодно, из того, что раньше хрюкало. В рабочий полдень не протолкнуться.
Смотреть
Кроме Сан-Джусто неподалеку от Триеста есть еще роскошный замок Мирамаре. Зелень, хвоя, бриз. Главное, чтоб ваше посещение не совпало с высадкой итальянских школьников.
Гулять
Либо в многочисленных садах, либо в районе piazza dell'Unita d'ltalia. За активной ночной жизнью жители Триеста ездят в другие места, включая Словению, где принято даже ужинать.